«Я к Вам пишу», или Отчего захворала наша Татьяна?
Татьяна Ларина когда-то писала Онегину сама. Мол, это я, «чего же боле»? Чего ж вам еще надобно?
Современная Таньяна (Кирилюк) себя не утруждает… За нее строчит тетушка Люси (Людмила Милевская), дама умная, душевная и весьма красноречивая. Говорит, мол, любит Танечка до потери сознания и потому хворает. Хворает сильно, «по стенкам ходит», до телефона не дотягивается и страдает, страдает, страдает. Чувства к Онеги…, пардон, к Григоренко переполняют ее субтильное тело и душу и не дают своевременно вернуться на проект… к рабочему, так сказать, месту.
История печальная, вполне жизненная, но народ отчего-то не верит. Дескать, не может страдать от любви такая… ах, какая нехорошая рыжая бестия, да простит мне этот трюизм бабушка-филолог. (У нас ведь если рыжая, то обязательно бестия, а уж коли бестия, то пренепременно рыжая! Будто брюнетки не бывают бестиями?! Слабо придумать что-то новенькое? Например, «рыжая сумасбродка»? Или «сумасшедшая бестия»? «Эпатажная дива»?! Слабо, братья-писаки, разбавить избитое словосочетание?! Порадовать душу любителям родного языка!?)
Впрочем, вернемся к нашим баранам, пардон, к нашей козочке.
Итак, Татьяна занемогла! А народ поспешил назвать это «божьей карой», «бумерангом» и т.д. Дескать, начудила Танюша на проекте, наделала гадостей, вот и мается… расплачивается за грехи. Эх, господа! Кабы так было и в самом деле, то все «домушники» хворали бы беспрестанно, денно и нощно! И эфиры шли бы из больницы, или какого другого «лазарета». И не было бы у нас счастливой семьи Гусевых (Женечка ведь тоже, случалось, оступалась?!), удачливой светской дамы Алены Водонаевой, которая никогда не отличалась кротким нравом, и даже счастливого папаши Степы Меньщикова!
Татьяна, конечно, грешна. И даже очень! Но вряд ли в этом причина ее недомогания. Впрочем, и тетушке я тоже поверить не могу. Чувства у Тани, конечно, есть, но не думаю, что они настолько сильны, что сердечные муки свалили бедную девушку. Все, как мне кажется, гораздо прозаичнее: устала Танечка от постоянного напряжения. Ежечасная работа на камеру, интриги и обличительные речи требуют сосредоточения. А тут еще и любовь надо сделать красивой и смотрибельной. Переутомилась девушка. Вон Бородина по два раза в год отдыхает от трудов своих, а ей ведь «ярчить», как Тане, не приходится?!
Мы люди незлые! Мы здоровья желаем всем! И тем, кто в блины поплевывает, и тем, кто мать-старушку потаптывает, и даже тем, кто вашу покорную слугу называет сумасшедшей и «с дуба рухнувшей».
Выздоравливай, Татьяна! И возвращайся к милому! Радуй нас! Только, пожалуйста, не надо больше так усердно ломать стереотипы. Плевки – это, конечно, эпатажно, но вряд ли ново и оригинально.
С уважением и упованием на любовь, дружбу и мир во всем мире, ЛилуРоз!