Перейти к содержимому

Кастинг. (дом 2)

Утро не предвещало ничего хорошего.

— Опять череда бездарей. Как я устала от всех этих желающих откусить кусок от нашего пирога – с утомленной обречённостью произнесла Медуза Горгоновна и отхлебнула напиток из бокала. Поморщилась и с нескрываемой брезгливостью посмотрела в кружку.

Позёвывая, вошла  Оглупина  Петровна.

— Ну, что, опять эта нуднятина?  Медя, мы едем или нет?

— Если ты не будешь завтракать, то едем.

Оглупина внимательно осмотрела «шведский» стол, но не нашла ничего достойного.

— Едем, перекушу  что-нибудь потом.

Обе дамы, каждая из которых считала себя центром вселенной  и откровенно презирающие всех за то, что они с ними не соглашались, отправились на кастинг. Нет, нет, они вовсе не предлагали себя. Напротив, исполняли скучную обязанность, по отбору конкурентов.  Делали это с обречённой усталостью, потому что свято верили – переплюнуть их, не возможно, как бы ни пыжились все эти мальчики и девочки.

Удобно расположившись на  диване, дамы пригласили первых трёх претенденток. Стоит ли говорить, что наивные кандидатки зря надеялись на успех.  Посмотрев  на них поверх очков, Медуза Горгоновна глубоко вздохнула и многозначительно посмотрела на коллегу. Оглупина Петровна, также красноречиво покачала головой и что-то записала в блокнот.

— Ну-с, чем будете поражать? – саркастично спросила  Медуза.

Девушки застенчиво молчали.

— Если вы так стесняетесь сейчас, то какой толк от вас вообще?

— Я могу спеть – полушепотом сказала одна из кастингуемых.

— Давай, хоть что-то, — раздалось в ответ.

Девица заныла о неразделённой любви, о красном Рено и о ликёре Амаретто в хрустальном бокале.

 — Достаточно, вот  вы, да-да, в мини юбке. Вы бы ещё совсем без неё пришли, что поприличней нельзя было одеться? Здесь вам не Дом культуры, это всё-таки телевидение. Вы кроме  ног можете что-нибудь предложить?

— Да, я пишу стихи, танцую, художественно насвистываю.

— Только не стихи, — закричала Оглупина Петровна.

— Да, ладно тебе, Глуша, давай послушаем, не танцы же её нам смотреть.

Оглупина Петровна закатила  глаза и откинулась на спинку дивана.

— Хорошо, только коротко. И только свои, никакого Бродского!

Барышня  встала, и, покачиваясь, произнесла:

 

Ехали медведи

На велосипеде.

А за ними кот

Задом наперёд.

А за ним комарики

На воздушном шарике.

 

— Девушка, вы уверены, что это ваши стихи? – с усмешкой поинтересовалась Медуза Горгоновна.

Та в ответ лишь зашмыгала носом.

— Да  ладно тебе цепляться, — заступилась Оглупина  Петровна, — мне как раз её стихи понравились, особенно про комариков на шарике.

И понеслась, душа в рай, мелькали лица, ноги, юбки. Стихи, песни, музицирование на стеклотаре, танцы живота и народные пляски.

 

Ошалев от всего этого творчества экзаменаторши, решили остановить отбор.  Посчитали, что пяти штук хватит.  Молодым людям, в отличие от девиц повезло больше, их не терзали вопросами, а просто предлагали оголить торс, на предмет осмотра физической привлекательности. Да и было их не много, троих, правда, сразу попросили на выход. Первый – оказался бомжом сорока шести лет, второй  — был полноват и носил старомодные очки, а третий – полез к  Медузе Горгоновне с объятьями поцелуями, практически завалив её на этом же диване. Нет, она-то как бы была и не против, скорее даже за, а вот Оглупине Петровне таких этюдов, не досталось. Поэтому пришлось с ним попрощаться.  Но, телефоны тот взял у обеих дамочек, и ещё у четверых поступающих, так, что этот товарищ не зря сюда заходил.     

 

Для всех отобранных  провели второй тур.

Теперь проверяли на интеллект, порядочность и моральную устойчивость.  Научные вопросы (чтоб самим не опростоволосится) зачитывали по бумажке:

— Сколько элементов в периодической системе Менделеева?

— Как же всё-таки работает правило Буравчика?

— Кто открыл третий закон Ома?

И так, по мелочи: знание таблицы умножения и правил русского и английского языка.

Особое удовольствие доставили вопросы типа:

— На что вы готовы ради любви?

— Способны ли вы разрушить чужую любовь?

— Как правильно сервировать стол для романтического ужина?

— Готовы ли вы к такому ежедневному подвигу как мытьё посуды, пола и уборка постели?

 

Испуганные абитуриенты пришибленно молчали.  Каждый из них думал, что на телевидении надо светить лицом и фигурой, а тут какой-то физико-математический университет с уклоном в домоводство,  и это не считая классической литературы и не менее классической музыки. Некоторые подумывали: « А не сдёрнуть ли, пока не поздно?»

 

Но тут в аудиторию ввалились ещё два экзаменатора. Оба отвечали за физическую культуру, совмещённую с половым воспитанием.

Дон Жозе, был специально выписан из-за границы, какое же шоу без чернокожего мускулистого тела. Он, конечно, языком владел не в совершенстве, но только русским, а так по жизни — профессионал. Да, ему разговоры-то и не особо нужны были, он отбор на ощупь делал. Сопровождал его молодой стажёр, но уже мастер с понтом Гриша Ильенко. Как всякий реальный пацан предпочитал отзываться не на настоящее имя, а на псевдоним – Бык Траншейный. Сами понимаете, какой уровень интеллекта был у него с такой аватаркой. Но, этого и не требовалось, он же за тело отвечал, а не за мозги.  

 

Бегло осмотрев присутствующих,  Дон Жозе выбрал двух девиц, одетых не то в мини юбки, не то в макси майки, поставил одну впереди, другую за собой. Велел тесно прижаться к нему и затянул Ламбаду на родном языке. Все трое начали телодвижения. Сначала робко, потом смелее, под конец танец был так откровенен, что в дневное время его из эфира бы вырезали и поставили знак плюс восемнадцать. Бык Гриша еле сдерживался, чтоб не присоединиться четвертым, но натолкнувшись на строгий взгляд Медузы, насупился и затих.

 

После недолгого совещания, решено было оставить тех самых партнёрш Дона Жозе и всех троих претендентов мужского пола. По правилам шоу, все они немедленно выезжали вместе с экзаменаторами на съёмочную площадку, где и будет проходить сам процесс съёмок этого высокоинтеллектуального шоу.   С обязательным проживанием там же, в гостинице.  На место приехали  поздно ночью. Беспокоить администраторов не стали, новичков разместили в холле на диванах.

 

Засыпая, каждый из них нервничал: «Неужели, я завтра буду сниматься? Не могу поверить своему счастью. Только бы удержаться, а то они все тут такие важные, хватило бы образования, вот станут умные вопросы задавать, что отвечать-то, ведь не знаю же ничего?  Боже, какой неудобный диван, но ничего одну ночь потерпеть можно, а завтра – отдельный номер, услужливые горничные, вежливые официанты…»

 

Ночь пролетела незаметно.

Все ещё спали на колченогих диванах, когда неожиданно вспыхнул яркий свет и над головами новичков раздался зычный вопль Медузы Горгоновны:

— Хорош, валяться! Подъём! Вы что сюда дрыхнуть приехали?! Алес, алес, алес! Встали все, и пошли на работу?

Молодняк заметался, удивлённо оглядывая вчерашнюю аристократку. Сегодня она выглядела «несколько» иначе. На тощем теле болталась засаленная майка, из-под которой торчала то ли юбка, то ли бахрома, на ногах, вместо туфель, почему-то валенки с галошами, немытые волосы без расчёсывания забраны в пучок-дулю на макушке, и завершали весь этот «натюрморт» чёрные мотоциклетные очки на пол лица.

— Что вылупились? Ты и ты, — ткнула она во вчерашних танцорок —  марш на кухню, посуду помыть, кухню убрать, жрачку сварить!

— А кухня где? – робко спросила одна из них.

— Глаза разуй, ты на ней стоишь!

 

Только теперь новички поняли, что они действительно провели ночь не в холле гостиницы, а в странном помещении непонятного назначения. Вдоль одной из стен стояла кухонная техника, раковина и холодильник.  Посредине холла огромный засаленный стол, на столешнице которого были чётко видны следы чьей-то обуви. Стул был один.

Пятна на стенах помещения так изменяли интерьер, что было не ясно, есть ли тут двери. Они всё-таки были, потому, что из-за некоторых из них в холл выползли странно одетые люди, похожие на пациентов неврологического диспансера. Почесываясь и позёвывая, они с нескрываемым любопытством наблюдали за происходящим. Иногда издавали странные звуки похожие толи на смех, толи на хрюканье.

 

— А  где взять тряпки, моющие средства и продукты? – поинтересовались барышни.

— Тряпки, в своих чемоданах подберите. А вот продукты и моющие средства за свой счёт, тут недалеко (километров пять в один конец) сельпо есть. Ну, что, мы в «Что? Где? Когда?» играть будем, или начнём, наконец, работать?

— Кхе, кхе! Можно ещё один вопрос? — раздался мужской голос.

Дамочка хмыкнула:

— Ну, попробуй.

— Хотелось бы знать, где мы будем жить, и когда начнём участвовать в шоу?

Все окружающие дружно загоготали.

 

Медуза подошла к интересующемуся юноше вплотную.

— Ты обо всех спрашиваешь, или только о себе?

Парень попятился, но ответил:

—  Обо всех.

Она опять придвинулась и выдохнула ему прямо в лицо:

— Курицы тут  останутся, если их никто не захочет. Напарника твоего уже Глуша утащила. А ты, давай, надевай ошейник и марш за мной. Будем проверять все ли кубики у тебя на прессе, или каких не хватает. Опять же тебя надо всего промерить и данные в  мою личную опись занести.  Ты какие позы предпочитаешь?

— Это что же, он теперь мой ошейник носить станет? – пробасил Гриша Бык.

— Да, станет, а ты иди пока гантельки потягай, а то жиреть начал. И вообще, надоел ты мне  – потом повернулась к своей новой жертве  — ты ещё спрашивал про шоу?  Ты, что же дурашка ещё не понял? Шоу уже началось!

Все ехидно заржали и громко заорали: «И МЫ СЧАСТЛИВЫ!»

С уважением, Фима.

Метки:

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *